Кто и зачем убеждает поляков не иметь дело с Россией — chasodei.ru

На днях два польских издания опубликовали материалы на тему отношений Польши и России, внешне на темы разные, но фактически об одном и том же. Статьи касались давней истории, однако появление их не было связано с конкретными датами. А значит мотивация лежала в какой-то иной плоскости.

Известный публицист и автор провокационных (в хорошем смысле) книг на исторические темы Рафал Замкевич на станицах сайта журнала Do Rzeczy размышлял о «Польско-Российской империи», проект которой «был мечтой польской элиты». Он отмечает, что «призрак польско-российского государства до сих пор встает в дискуссиях поляков об истории». Хотя сегодня большинству из них эта идея кажется «совершенно невообразимой», двести лет назад «всей польской элите, за исключением кучки легкомысленных граждан, начитавшихся Байрона, вольнодумцев и антиклерикалов, общее будущее (Польши и России — С.С.) казалось «очевидной очевидностью». Однако те, кто сожалеют о провале этого проекта, ошибаются, когда винят в нем «самоубийственные» повстанческие настроения поляков. На самом деле, польско-российский потенциал до 1914 года значительно превышал повстанческий потенциал. И ответственность следует возложить на «примитивный царизм», «глупые царские элиты» и «токсичную социальную систему» Российской империи. Это все в совокупности последовательно извергало из своей среды «просвещенных и мыслящих людей», таких, как Чарторыйский, Столыпин или Витте, что сработало в итоге на приход большевиков. Поэтому полякам ничего не оставалось, как отвергнуть русскую цивилизацию.

В свою очередь сайт польского правительственного телеканала TVP задался вопросом, почему маршал Юзеф Пилсудский не помог Белому движению свергнуть московских коммунистов. Ведь если бы поляки выступили тогда на стороне белых, то не было бы Советского Союза, ГУЛАГ, великого города, «польской акции» НКВД в 1938 году и миллионы людей «умерли бы спокойно в своих постелях естественной смертью». Объясняется такое поведение Варшавы не только тем, что никто не мог предвидеть будущие «преступления большевиков», что Пилсудский, который всю жизнь боролся с царизмом, считал, будто бы «красная Россия» менее опасна для Польши, чем «белая Россия». Маршал руководствовался объективными данными. Деникин был силен, но он, как огня, избегал темы будущих границ на востоке. И можно было предположить, что в его представлении дружественная Польша — это Польша в этнических границах, то есть без Восточной Галиции/Западной Украины. Что касается барона Врангеля в Крыму, то он был более адекватен, но его силы были остатком разбитой деникинской армии, а «соотношение большевистских сил к польскому корпусу и корпусу Врангеля вместе составляло четыре к одному». И «белая Россия не сделала ни одного жеста», чтобы Варшава решила, стоит ли пытаться ей победить коммунистов.

Источник: iarex.ru