Ёсихидэ Суга многие воспринимали как «тень» премьера Синдзо Абэ, поскольку Суга с 2012 г. занимал пост генерального секретаря кабинета министров. Но громко имя Ёсихидэ Суги впервые прозвучало в контексте июльского скандала вокруг памятника «Вечное искупление», который установили в южнокорейской провинции Канвондо. Японцы были возмущены не только очередным упоминанием конфликта о «женщинах для утешения», но и тем, что фигура статуи мужчины, сложившегося в униженной позе у девушки напоминает Синдзо Абэ. Для большинства японцев сходство очевидно и оскорбительно, хотя скульптор заявил, что не имел в виду премьер-министра Японии.
Тогда мировые СМИ передавали слова генерального секретаря Суги о том, что действие Южной Кореи «совершенно недопустимо» и что оно скажется на двусторонних отношениях.
В Японии уже предчувствовали отставку уставшего и больного Синдзо Абэ и резкое заявление Суги восприняли как сигнал. «Примеривается к креслу премьера», — вспоминает слова японских коллег профессор МГИМО, доктор социологических наук, главный редактор журнала «Полис. Политические исследования» Сергей Чугров, находившийся в это время в Японии.
Внутри страны, как рассказывает профессор, отметили не свойственную японским бюрократам резкость заявления Суги. Обычно генеральные секретари кабинета воздерживаются от острых заявлений по внешнеполитической тематике.
Резкие высказывания — это отнюдь не показатель дипломатических навыков, о нехватке которых сам Суга заявил 12 сентября, говоря о том, что ему только предстоит развивать связи с Вашингтоном, которыми обладал Синдзо Абэ. Однако насколько новый премьер будет способен выстраивать такого рода отношения, покажет время.
Сергей Чугров считает, что «Суга — отличный исполнитель, педантичный бюрократ, в отличие от яркого Абэ», и что должно пройти время, прежде чем он «привыкнет принимать нестандартные решения».
«Суга — лидер типа «караоке», а не «кабуки», — говорит профессор, используя термины крупнейшего японского политолога Такаси Иногути. Согласно Т. Иногути, в японской политической культуре различают «демократию караоке» и «демократию кабуки». Первая подразумевает частую смену безликих политических лидеров, передающих друг другу «микрофон», при сохранении неизменной «мелодии» (политической линии). Напротив, в «демократии кабуки», получившей название от красочного японского средневекового театра, политики отличаются яркими персоналиями, подобно звёздным актерам, которых часто называют «национальным достоянием».
Источник: