Когда впервые приезжаешь в деревню Лая, удивляет отсутствие исторически примечательных мест. Ни церкви, ни часовни, ни школьного музея — только надгробие священника в углу одной из улиц, да лет десять назад поставленный крест. И это в большой деревне! Но как в археологии под пустыми напластованиями открывается богатый культурный слой, так и в Лае вскоре сообщили номер телефона местного краеведа Федора Соснина. Федор Петрович искренне любит свою Лаю и, как многие краеведы, не имеет исторического образования. Его практически никто не знает в архангельской исторической тусовке, и это минус не ему, а архангельскому краеведению, истории и археологии.
Я, Федор Соснин, бывший инспектор Ростехнадзора. 65 лет. Живу в Северодвинске, хотя чистокровно лайский. Учитель литературы, в школе где я учился, говорила, что толка из меня никакого не будет. А я все хотел доказать, что язык у меня тоже подвешен. Получилось соревнование, его итогом я доволен.
Откуда беру материалы? Предпочитаю с людьми общаться. Только вчера ходил к Колодешниковой Александре Андреевне. Она мне показала старую довоенную фотографию — бригаду ударников, сплотчиков леса, которые все ушли на фронт, и почти все погибли. А отец ее мужа на фронте умер с голоду. Для меня было шоком, что люди на фронте так умирали. Из всех, кто был на фотографии, погибли все, кроме одного. И я коротенько записываю эти разговоры. Кое-что распечатал, по деревне раздал. Для меня самое интересное — черный берег реки Лаи. Берег подмывает, и люди частенько находят предметы прошлых веков.
В смутные времена последователи раскола, так называемые старообрядцы, или раскольники, шли на поселение в глухие северные леса. Пойма рек Лаи и Урзуги была идеальным местом для схрона от властей и гонений: от Москвы далеко, непроходимые болота, комары да мошка, и свобода — как воля в дикой природе. Староверы жили во всех поселениях поймы реки Лая.
В 1950-х, 1970-х годах в оползнях берегов реки находились старинные артефакты: останки кожаной обуви, черепки глиняной посуды, стволы огнестрельного оружия и тому подобное. Обувь из кожи весьма своеобразная, сшитая немудреным способом, кожаными вязками. По своему виду они напоминали тапочки, похожие на ржаную калитку, с морщинистыми краями. Такие тапочки называли «струснями». В струснях удобно было ходить по заболоченной местности: легкие и крепкие, кожа их защищала ступни ног от повреждений, вода заливалась и выливалась из тапочек, охлаждая ноги в жару. Понятно, что зимой применялась совсем другая обувь. Сплотчики леса использовали кожаные сапоги с длинными голяшками. Прошвы сапог выполнялись нитками или вязками из той же кожи, а вот подошва прибивалась к сапогу деревянными гвоздями — чопиками. Сапоги промазывались дегтем, от чего они становились непромокаемыми, но очень тяжелыми в носке.
Источник: