Существует давняя концепция, которая стала особо популярной сегодня в определенных кругах так называемой интеллигенции. Она гласит, что субъектом истории, двигающим общество по пути исторического развития, является не народ, а элитное меньшинство. Сторонники этой концепции считают, что народ является чем-то вроде слепого исполнителя замыслов элитного меньшинства. И хотя совершенно понятно, что без народа никакая историческая идея не может быть реализована, сами идеи и их производство являются прерогативой элиты, которая как будто бы народом не является.
На первый взгляд такая концепция выглядит весьма убедительной. В самом деле, в рамках разделения труда исторические проекты и создание высокой культуры всегда были прерогативой меньшинства — общественного авангарда. Однако в этом случае возникают два вопроса. Первый вопрос касается творческого истока. Как и откуда элитное меньшинство добывает исторические идеи? Что это за механизм и может ли он функционировать в том случае, если элита обосабливается от своего народа? Второй вопрос заключается в том, что для того, чтобы народ согласился воплощать миропроектную идею, он должен в нее поверить, а это возможно только в том случае, если идея окажется ему созвучной. Если это так, то получается, что народ является соучастником истории не только на материальном уровне, но и на идеальном и, таким образом, является далеко не слепым исполнителем чьих-то замыслов, как это кому-то хочется видеть.
Стало быть, общественный авангард должен порождать не абы какие идеи, а только такие идеи, которые будут созвучны народу, и в этом смысле он от него зависит. А коли это так, то не окажется ли, что подлинный авангард, для того, чтобы исполнить свою историческую роль, всегда должен быть не отделим от народа? Однако сторонники идеи отдельности некоего меньшинства как раз и настаивают на своем особом статусе, доводя это отделение до народофобии. Но что же на самом деле скрывается за подобными умонастроениями, откуда они взялись и в чем причина их устойчивости?
Источник: